Именно поэтому просьба о выяснении обстоятельств и событий, связанных со сходкой, была исполнена незамедлительно.
Так в Безопасности стала известна информация о бомбе. Но стала известна только отдельным высокопоставленным руководителям, которые собрались на срочное неформальное совещание.
— Ну и что будем делать?
— Ничего.
— То есть?
— То есть сделаем вид, что ничего не знаем…
Руководители Безопасности не любили ныне существующих правителей, которые под сурдинку борьбы с тоталитаризмом «утопили в чернилах» их некогда могущественную организацию. Единственную, которая была способна противостоять валу преступности, коррупции и внешнеполитической и внешнеэкономической экспансии. Потому утопили, что боялись ее. Ее единственную и боялись.
Руководители Безопасности продолжали служить. Но сквозь зубы. Ставя главной, если не единственной своей целью сохранение тех немногих боеспособных подразделений, того высокого профессионализма и того духа, которые еще совсем недавно были нормой их жизни. А теперь стали исключением из правил. Для будущего сохранение, которое рано или поздно должно будет наступить.
— Работаем на дестабилизацию?
— Нет. Просто не способствуем стабилизации…
Больше они ни о чем не говорили. И ничего не обсуждали. Им было достаточно нескольких фраз, чтобы понять друг друга. Чтобы понять, что последует дальше, если они что-то сделают или чего-то не сделают.
Они не предприняли ничего конкретного и даже не сказали ничего конкретного. И тем сказали и сделали все!
Упрекнуть их в чем-нибудь было невозможно. Ни сейчас, ни потом. Чем бы все ни закончилось. Потому что формально они не вышли за рамки закона. Они не устраивали заговоров, не строили планов свержения ныне существующей власти, не призывали к этому других. Они просто не помогали той власти. Так, как могли бы это сделать. Что было в рамках вновь узнанной информации равно свержению власти.
Они оставались чисты…
Их тоже не очень пугало оказавшееся в распоряжении преступников атомное оружие. Потому что если им, вернее, фактом его бесконтрольного существования правильно распорядиться…
Глава 54
Второй помощник военно-морского атташе посольства Соединенных Штатов Америки встретился со своим нелегальным источником. В элитарном ночном клубе встретился, где слежка практически исключалась по причине хронической нехватки у российских контрразведчиков финансовых средств и цены на входные билеты, сравнимой с месячной зарплатой майора ФСБ.
Источник сидел за заранее заказанным столиком. Куда, естественно, по воле случая подсел и решил отдохнуть после службы дипработник. Источник давясь пожирал доставшиеся ему на дармовщину продуктовые деликатесы и удивлялся чужой, сильно роскошной жизни.
— Ну, ё телки! Ну, ё хата! Ну, ё житуха. Блин…
— Поел? — спросил дипработник.
— Ну?
— Тогда рассказывай.
Помощнику атташе было противно разговаривать с этим, хоть и облаченным для конспирации в приличный и уже облитый соусом и подливами костюм, но совершенно социально неразвитым человеком. Но так сложились обстоятельства, что на интересующий его вопрос мог ответить только он. Более интеллигентные и приятные в обращении источники по данному поводу молчали. Приходилось разговаривать с тем, с кем было полезно разговаривать, а не с кем хотелось. Таковы издержки диппрофессии.
— Я жду, — поторопил дипломат. Потому что долго задерживаться в этом низкопробном заведении не намеревался.
— Тут, в натуре, наша братва бомбу взяла, — сообщил источник, не отводя жадного взгляда от танцующей возле сцены избранной публики и извивающихся на сцене полуголых стриптизерш.
— Какую бомбу? — не понял помощник атташе. — Я просил вас узнать об объекте п/я 117. Я предполагал что вы привезли мне информацию по объекту п/я.
— Об объекте я еще ни хрена не выяснил. Но зато могу сообщить о бомбе. Я думал, что бомба тебя заинтересует.
— Меня не интересуют бомбы. Меня интереса объект п/я 117. За доставку образцов изделий которое я выплатил вам аванс. Вы не выполнили условия нашей сделки…
— Но бомба!..
— При чем здесь бомба? Мне нет никакого дела… Впрочем, какая бомба?
— Атомная…
Помощник пресс-атташе перестал жевать салат. И даже перестал глотать уже пережеванный. Он очень внимательно смотрел на довольный произведенным эффектом источник.
— Вы хотите сказать, что кто-то похитил атомную бомбу?
— Ну! О чем я тебе и толкую. А ты говоришь, п/я. Говоришь, я не выполнил…
— Откуда вы знаете про бомбу?
— От Верблюда.
— Я понимаю. Это такая ваша русская поговорка.
— Какая поговорка? Кореш у меня есть — Верблюд. Потому что у него губа до подбородка. Он при одном авторитете состоит, который… Ну, в общем, он мне сказал. А он что скажет — верняк.
— Хорошо, если вы утверждаете, что кто-то украл бомбу, то кто это сделал?
— Ага. Счас прямо так тебе и скажу, — блеснул глазами информатор, — мне этого Верблюда пришлось два дня поить.
— Я возмещу ваши расходы.
— Только я его не так просто. Я его коньяком поил. Самым дорогим, на котором мужик в треугольной щляпе нарисован.
— Договорились.
— Пять бутылок. И еще закусь…
— Пять не много?
— Мы же не одни. Он со своей телкой был. И потом, это же не водка. Ее сколько хошь выпить можно…
— Хорошо. Что еще вы хотите получить за свою информацию?
— Известно что, бабки.
— Сколько?
— Много. В четыре раза больше, чем прошлый раз.
— Это дорого.
— Не жмись, янки. Ты же миллионер. У вас все миллионеры. Я же не лох, я ваши кино гляжу. У вас все на иномарках ездят.
— Вдвое. Если информация меня заинтересует.
— Вчетверо. И бабки вперед.
— А если информация меня не устроит?
— Я верну. В следующий раз верну.
Не любил помощник атташе торговаться по мелочам, но создавать прецедент легкой добычи денег было нельзя. И для бюджета Соединенных Штатов Америки накладно. Если начать раздавать…
— Втрое. Полсуммы сейчас, полсуммы после получения информации, — предложил дипломат компромисс.
— Всё. И вперед. Иначе я не согласный! — уперся источник. — Тебе это нужнее, чем мне. А по мне, лучше ничего — чем меньше!
Сделка грозила не состояться. Возможно, из-за неправильного психологического подхода к источнику. Или из-за неумения объясняться на языке продавца. Возможно, следовало говорить не совсем так, как учили дипломата в языковых спецшколах. Наверное, следовало говорить на принятом в стране пребывания бизнес-языке. О котором не раз упоминали наезжавшие для встреч на высшем экономическом уровне представители известных американских банков и компаний. На верное, следовало воспользоваться их знанием страны.
— Предлагаю втрое! Черным налом. Так, чтоб всем хорошо.
— Да пошел ты! За три сам ишачь! Вчетверо, и ни копья меньше!
— Не держи меня за фраера! — повторил дипломат специально выученную для такого случая фразу, мало веря в ее действие. Отдельные слова не могут влиять на условия сделки. Только маркетинг, знание рынка и учет психологии партнера. — Мне твои проблемы по барабану. Или иди к своей родной маме.
— Ну так бы сразу и сказал, — радостно улыбнулся и сразу же пошел на уступки источник. — Втрое так втрое…
Полученную информацию второй помощник немедленно донес до сведения первого помощника. Первый помощник вышел на доклад к атташе.
— Вы уверены? — переспросил тот.
— Полной уверенности нет. Для полной уверенности требуется дополнительная проверка. Но до сегодняшнего дня данный источник не ошибался.
— Где это произошло?
Первый помощник подошел к карте и ткнул пальцем в один из городов.
— Здесь.
— Запросите все свои каналы по данному факту. Сосредоточьтесь на сборе дополнительной информации. Все прочие текущие дела передайте третьему помощнику. Я присваиваю данному сообщению первую степень значимости.
Первая степень значимости означала, что в ближайшие дни очень многим дипработникам дома спать не придется.
Атташе вызвал шифровальщика и приказал приготовить к срочной, через пятнадцать минут, передаче канал спецсвязи…
Полученная за океаном шифровка была помечена грифом «Срочно!» и «Особая степень секретности!» И положена на стол директора ЦРУ.
«Источник „346Z“ утверждает, что преступными авторитетами России была похищена со складов Министерства обороны атомная бомба предположительно средней мощности. Цель настоящей акции неизвестна. Предпринимаются все возможные усилия для проверки данного сообщения».
Директор ЦРУ запросил технический и информационный отделы. Чтобы выяснить, что никаких о пропаже в войсках атомного оружия или им подобных сообщений в российской прессе не появлялось и никаких разговоров на подобную тематику по служебным каналам связи не велось.
